Археологические исследования последних лет и изучение устной традиции позволили проследить облик древнего Радонежа. Обнаруженные памятники были идентифицированы с храмами, селениями, дорогами и другими историческими реалиями XIII-XVI вв. Чем полнее эти поселения открывали контуры некогда существовавшей картины, тем яснее ощущалась подлинность, с которой в них отражены некоторые существенные черты ранне-московской культуры, оставившей здесь свой глубокий след.
Пожалуй, ни одно из современных понятий не передаст столь емко запечатленную в земле память культуры, как понятие исторического ландшафта. Ландшафт несет только историко-географическую информацию, но представляет органическое сочетание элементов природы с произведениями человеческой мысли и труда. Это удивительное явление, в котором синтезированы столь далеко лежащие области культуры, как отношение народа к природной среде, его хозяйственный и социальный уклад, художественный строй мышления и мировидение, проявляющиеся в организации пространства. В свете сказанного исторический ландшафт Радонежа представляет собой целостный памятник, заслуживающий всестороннего изучения и осмысления.
Целью настоящей публикации является выявление и анализ материалов, относящихся к раннему этапу жизни этого памятника XIII-XIV вв. Поэтому на первый план выступает вопрос о происхождении ландшафта Радонежа. Для его правильной постановки необходимо отметить некоторые черты исторической ситуации той эпохи.
Радонеж появляется на страницах русской истории в 1337 г. - в сотый год от нашествия Батыя и десятый год «тишины великой» в Московском княжестве. На том пути, который был пройден Северо-Восточной Русью под ордынским игом, «великая тишина» (1327-1368 гг.) составила своего рода водораздел. Эпоха непрерывных нашествий осталась в прошлом. Но еще не наступило время, когда люди обрели уверенность в том, что «переменить Богъ Оду». Период «тишины», начавшийся в великое княжение Ивана Калиты, характеризовался активным хозяйственным развитием и сложением феодального землевладения. Княжение Ивана Калиты было, однако, не только временем благоденствия Московского княжества, но и эпохой максимального включения Руси в структуру улуса Джучи1. Не случайно в летописи присутствуют сравнение «тишины» с неким сном («И упочинуша христiане»)2, в котором с облегчением приходит самозабвение. В период, когда противостояние двух культур глубоко проникло в жизнь Северо-Восточной Руси, исход борьбы зависел от того, найдутся ли в этой жизни такие основы, которые позволят русской культуре выстоять и сохранить свою самостоятельность.

Родина Сергия Радонежского - Радонеж лежал у истоков духовного движения, возникшего в Троицком монастыре и оказавшего глубокое влияние на формирование национального самосознания3. Это движение всем своим содержанием было противопоставлено татаро-монгольскому игу и тому «нравственному разорению», которое оно несло с собой4. Важно поэтому проследить в историческом ландшафте Радонежа влияния тех представлений, которые складывались в Троицком монастыре, и тем самым глубже понять особенности формирования культуры той поры.

Радонеж перестал существовать как город после его разорения в Смутное время, около 1608-1609 гг. В 1616 г. село, получившее название «Городок Радонеж» {с начала XVIII в. - село Городок), перешло во владение Троице-Сергиевой лавры и оставалось за ней до секуляризации монастырских земель в 1764 г. Ни в этот период, ни позднее здесь не возникло крупных архитектурных ансамблей, связанных с почитанием Сергия Радонежского. Это почитание выражалось в традиции служб, происходивших в церкви с. Воздвиженского во время Троицких походов государей, и посвящении преподобному Сергию престола в храме с. Городок5. В XIX в. - а, по всей видимости - и в более раннее время - через с. Городок пролегал путь богомольцев, который вел от Покровского монастыря на Хотькове к часовне Крест в Лавре.
Историография Радонежа невелика, но своеобразна. Краткость древних известий о городе сковывала ее развитие6. Стремление искать новые пути исследования Радонежа возникало лишь в периоды, отмеченные подрастающим интересом к русскому средневековью. Начало изучения Радонежа было положено 3. Я. Ходаковским, посетившим с. Городок в 1820 г. Метод 3. Д. Ходаковского, основанный на сочетании археологических наблюдении, опросов старожилов и на использовании данных Генерального межевания, опережал развитие науки того времени7. В 1840- 1850-е годы окрестности Троицкой лавры привлекли внимание И. М. Снегирева8.

Особое место в литературе о Радонеже занимает «Рассказ из деревенской жизни» К. С. Аксакова, опубликованный в ноябре 1857 г. а журнале «.Молва»8. В нем отразилось живое чувство, позволившее К. С. Аксакову увидеть в устном предании неугасшую историческую традицию. Переданные в «Рассказе» с большой тщательностью диалоги с крестьянами донесли до нас уникальные свидетельства. Новый этап в изучении Радонежа был связан с работами С. Б. Веселовского над архивом Троицкой лавры к 1920-1930-е годы. Им была исследована «Выпись межевая» 1542/1543 г., в которой упоминался целый ряд земель, принадлежавших некогда радонежским князьям, и изучены боярские вотчины Радонежского княжества10. Археологически с. Городок обследовалось в 1901 г. Ю. Г. Гендуне11. В 1929-1931 гг. раскопки на городище и посаде проводил Н. П. Милонов12. Позднее в Радонеже неоднократно велись работы разведочного характера13. Исследования, начатые автором в 1976 г. в районе Троице-Сергиева монастыря, включали археологические обследования, сбор материалов микротопонимии и локализацию данных письменных источников.14

В 1984-1985 гг. работы были сконцентрированы в окрестностях с. Городок с целью создания проекта «Зон охраны древнего г. Радонежа»15. В итоге было выявлено 200 памятников археологии XIII- XVII вв. (селища, могильники, дороги, пруды) и 450 памятников ландшафта (угодья, урочища).
Актовые известия XV-XVI вв. по району Радонежа немногочисленны, поэтому особую ценность приобретают материалы писцовых книг В. И. Голенина 1 503/ 150416. «выпись межевая» it «роспись сошных окладов» из книг кн. Р. Д. Дашкова и Ф. Г. Адашева 1542/1543 г.17 -документы, составленные в период расцвета города.

Следующий комплекс описаний относится к 1570-1590-м годам18. В 1617 г. по жалованной грамоте царя Михаила Федоровича, Городок Радонежский был передан Троицкому монастырю. В связи с этим 3 августа 1617 г. М. Тиханов и Д. Орлов «межевали да мерили... Городок Радонежский да пустош[ь] Могилицкую з..дворцовым селом Здвиженскимъ19. В начале 1620-х годов пустошь Могилицкую присоединили к землям с. Воздвиженского, что было закреплено межеванием Н. II. Засецкого и П. Ермолина 24 марта 1623 г.20

Видимо, на следующий год на землях Радонежа21 и его окрестностей проводилось общегосударственное описание, которое по северу Московского уезда вели Л. А. Кологривов и Д. Скирин22.
Документы середины XVI, начала XVII в. образуют фактическую базу для изучения исторической географии района Радонежа. Локализация данных этих документов оказывается возможной, однако, лишь при привлечении всего фонда позднейших источников. Важное место среди них занимают чертежи 1660-1667 гг.23 и межевые книги 1680-х годов, в которых длина межей указана в саженях, что позволяет с большой точностью переносить их на современные карты. В 1680 г. А. 10. Бестужев и В. Домашев обновили проложенную еще в 1542/1543 г. к северу от Радонежа границу между троицкими и государевыми землями. Кроме того, ими была описана южная граница государевых земель, которая проходила по рекам Торгоше и Воре. В 1084 г. данные этого межевания были пополнены описанием селении и в результате возникла писцовая и межевая книга Вердеревского и Л. Юрьева.

Книга 1084 г. сохранявшаяся в подлиннике, не только юридической документ, но и труд, обобщивший итоги многовекового научения Радонежского края и содержавший огромный объем знаний о его природе, топонимии, землевладении25. Межи 1680 и 1084 гг. почти на всем своем протяжении были возобновлены и период Генерального межевания (1768 г.) г.26 . В свою очередь, по межам Генерального межевания прокладывались ходы геодезического обоснования при топосъемке 1930-х годов27. Это позволило автору картографировать данные 1680-1684 гг. Таким образом был открыт путь к локализации данных 1617-1624 гг., что стало основой для реконструкции исторического ландшафта Радонежа XIV-XV вв. (рис. 5).
Древнейшим путем, по которому шло заселение всего Радонежского края, была р. Воря, впадающая в р. Клязьму. В I тыс. н.э. в среднем течении Вори существовал укрепленный родовой поселок финно-язычного населения. В конце XI-XII в. на средней Воре сложилась группа селении славян-Кривичей, известная в археологической литературе благодаря хорошо сохранившимся памятникам курганного быта. Большая часть этих поселении погибла в период монгольского нашествия в середине XIII в. и никогда не возобновлялась впоследствии28.

Район собственно Радонежа, лежавший севернее, не подвергся разорению в 1238- 1240 гг. Он начал заселяться, судя по археологическим данным, во второй половине XIII - первой половине XIV в. (рис. 3). Обычай насыпать курганы тогда уже отошел в прошлое, но курганная керамика и традиции, восходящие к домонгольскому времени, сохранились. С древнерусским временем связано и название города, происходящее от славянского имени «Радонъгъ».

Быть может, селение, носившее это название, существовало с домонгольского времени, но широкое заселение началось позднее29.
Вторым, наряду с реками – исторически сложившимся направлением, вдоль которого шло расселение, являлась Переяславская дорога. С 1302 г., когда кн. Иван Переяславский завещал свой удел кн. Даниилу Александровичу, и особенно с 1328 г. эта дорога стала одной из важнейших в Московском княжестве. При пересечении ею р. Пажи (притока Вори) и возникло с. Радонежское. «[ Село Радонъже] кою» и волость «[ Радонъжское] упоминаются в духовной грамоте Ивана Калиты 1336 г30.
Помимо села, во втор. пол. XIII - первой трети XIV в. существовали три поселения, выявленные археологически: Гольнево, Могилки и Белухинское (рис. 3). Они располагались в пределах 3 км от Радонежа, причем дна последних - близ Переяславской дороги. Обширные пространства, на которых сформировалось позднее княжество, оставались еще незаселенными.

Топография перечисленных селений отражала первые признаки той коренной смены форм расселения, которая вскоре охватила Северо-Восточную Русь, В отличие от домонгольского периода, когда заселялись исключительно берега рек, во второй половине XIII в. селения начали проникать на водоразделы. В окрестностях Радонежа можно проследить стадии этого процесса. Гольнево, основанное у края террасы р. Вори, еще принадлежит домонгольскому типу.
Могилки возникли в удалении от реки, но при естественном источнике воды. Белухинское же, при котором сохранился пруд, представляет собой типичное поселение «на суходоле».
Па покрытых лесами водоразделах переселенцам открылись обширные пространства, которые ранее использовались лишь как охотничьи угодья (рис. 3). Природный ландшафт, в пределах которого возникло с. Радонежское, представлял собой моренную равнину, покрытую ельниками, которые к югу от села сменялись елово-сосновыми лесами. С северо-востока к с. Радонежскому примыкал ландшафт моренной возвышенности. Граница его отчетливо просматривается и теперь при взгляде с упомянутой в летописи горы «над Радонежем» на с. Городок, лежащее на равнине. Возвышенность была расчленена оврагами, которые, смыкаясь, разделяла территорию на отдельные холмы, высоко поднимавшиеся над долинами.

Окраинные и низменные участки этого ландшафта были заняты еловыми лесами. В центральной же его части господствовали древние липово-еловые и дубово-еловые леса, произраставшие на более плодородных почвах. Именно в этой местности, где до сих пор сохранилась участки дубрав, были основаны первые селения радонежской округи. Переселенцы, продвигаясь из района Приклязьминской низменности на север, вверх по р. Воре, встретили иа вершинах моренной гряды леса, типичные для исконных зон славянской колонизации. Это обстоятельство, в сочетании с разнообразием ландшафтов и привлекло население к месту будущего города31.

Если с. Радонежское являлось административным и хозяйственным центром округи, то сакральным ее центром, как можно предполагать, являлись святилище Белые Боги. «В двух верстах от Воздвиженского,- писал И. М. Снегирев в 1856 г. - есть в сосновом бору бугор, называемый Белые Боги; по свидетельству тамошних старожилов, там в овраге лежали какие-то камни, недавно снятые для искания под ними клада, а старое предание говорит, будто прп. Сергии там водрузил каменный крест на месте каких-то истуканов, коим поклонялись окрестные жители32.

Для локализации урочища большой интерес представляет запись, сделанная 3.Я. Ходаковским: ..Бывши в селе Городке, что звалось прежде Радонежью, - писал он, - узнал я редкое название. Тамошний священник и несколько старожилов завели меня к насыпному городку и рассказали все урочища вокруг себя. Напоследок один из них говорит: ...есть Белые Боги подле Воздвиженского села, оно смежно с нами, не дальше одной версты от этого Городка. Молодая женщина, которая привела меня с большой дороги в сие место, знала также про сии Белые Боги и завела меня к ним. Прекрасное местоположение согласуется со своим названием - оно близко раздолья или лощины, которою отделено от урочища, называемого «Могильцы»33.
Судя по этому описанию, Белые Боги находились к югу от Троицкой дороги (от с. Городок к Лавре - рис. 7, № 50), за которой начинались поля с. Воздвижинского. Восточная граница территории, в пределах которой находилось святилище, определяется указанием Ходаковского на то, что святилище удалено от с. Городок «не дальше одной версты». Остается очертить западную и южную границы этой территории. Первая устанавливается на основании рассказа К. С. Аксакова о поисках им места Белых Богов: «Оставивши экипаж у перелеска34, - вспоминал он,- мы прошли пешком сквозь него, вышли в поле и скоро по отлогому скату дошли до овражка, в котором сочилась вода. Мы принялись искать всеми силами...35 Овражек, или «мочежинка», как назвал его собеседник К. С. Аксакова - крестьянин с. Городок, - это ручей Оржавец, протекающий в 800 м к востоку от окраины с. Городок (рис. 7, №229). Таким образом, поле Белые Боги находилось к востоку от Оржавца, на его левом берегу.

Источник: Чернов С.З. Исторический ландшафт древнего Радонежа. Происхождение и семантика. В кн.: Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. М., 1989 . Все права сохранены.

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http ://hotkovo .net .ru . Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2011 г.

С.З. Чернов
Исторический ландшафт древнего Радонежа.

Происхождение и семантика

Археологические исследования последних лет и изучение устной традиции позволили проследить облик древнего Радонежа. Обнаруженные памятники были идентифицированы с храмами, селениями, дорогами и другими историческими реалиями XIII-XVI вв. Чем полнее эти поселения открывали контуры некогда существовавшей картины, тем яснее ощущалась подлинность, с которой в них отражены некоторые существенные черты ранне-московской культуры, оставившей здесь свой глубокий след.
Пожалуй, ни одно из современных понятий не передаст столь емко запечатленную в земле память культуры, как понятие исторического ландшафта. Ландшафт несет только историко-географическую информацию, но представляет органическое сочетание элементов природы с произведениями человеческой мысли и труда. Это удивительное явление, в котором синтезированы столь далеко лежащие области культуры, как отношение народа к природной среде, его хозяйственный и социальный уклад, художественный строй мышления и мировидение, проявляющиеся в организации пространства. В свете сказанного исторический ландшафт Радонежа представляет собой целостный памятник, заслуживающий всестороннего изучения и осмысления.
Целью настоящей публикации является выявление и анализ материалов, относящихся к раннему этапу жизни этого памятника XIII-XIV вв. Поэтому на первый план выступает вопрос о происхождении ландшафта Радонежа. Для его правильной постановки необходимо отметить некоторые черты исторической ситуации той эпохи.
Радонеж появляется на страницах русской истории в 1337 г. - в сотый год от нашествия Батыя и десятый год «тишины великой» в Московском княжестве. На том пути, который был пройден Северо-Восточной Русью под ордынским игом, «великая тишина» (1327-1368 гг.) составила своего рода водораздел. Эпоха непрерывных нашествий осталась в прошлом. Но еще не наступило время, когда люди обрели уверенность в том, что «переменить Богъ Оду». Период «тишины», начавшийся в великое княжение Ивана Калиты, характеризовался активным хозяйственным развитием и сложением феодального землевладения. Княжение Ивана Калиты было, однако, не только временем благоденствия Московского княжества, но и эпохой максимального включения Руси в структуру улуса Джучи1. Не случайно в летописи присутствуют сравнение «тишины» с неким сном («И упочинуша христiане»)2, в котором с облегчением приходит самозабвение. В период, когда противостояние двух культур глубоко проникло в жизнь Северо-Восточной Руси, исход борьбы зависел от того, найдутся ли в этой жизни такие основы, которые позволят русской культуре выстоять и сохранить свою самостоятельность.

Родина Сергия Радонежского - Радонеж лежал у истоков духовного движения, возникшего в Троицком монастыре и оказавшего глубокое влияние на формирование национального самосознания3. Это движение всем своим содержанием было противопоставлено татаро-монгольскому игу и тому «нравственному разорению», которое оно несло с собой4. Важно поэтому проследить в историческом ландшафте Радонежа влияния тех представлений, которые складывались в Троицком монастыре, и тем самым глубже понять особенности формирования культуры той поры.

Радонеж перестал существовать как город после его разорения в Смутное время, около 1608-1609 гг. В 1616 г. село, получившее название «Городок Радонеж» {с начала XVIII в. - село Городок), перешло во владение Троице-Сергиевой лавры и оставалось за ней до секуляризации монастырских земель в 1764 г. Ни в этот период, ни позднее здесь не возникло крупных архитектурных ансамблей, связанных с почитанием Сергия Радонежского. Это почитание выражалось в традиции служб, происходивших в церкви с. Воздвиженского во время Троицких походов государей, и посвящении преподобному Сергию престола в храме с. Городок5. В XIX в. - а, по всей видимости - и в более раннее время - через с. Городок пролегал путь богомольцев, который вел от Покровского монастыря на Хотькове к часовне Крест в Лавре.
Историография Радонежа невелика, но своеобразна. Краткость древних известий о городе сковывала ее развитие6. Стремление искать новые пути исследования Радонежа возникало лишь в периоды, отмеченные подрастающим интересом к русскому средневековью. Начало изучения Радонежа было положено 3. Я. Ходаковским, посетившим с. Городок в 1820 г. Метод 3. Д. Ходаковского, основанный на сочетании археологических наблюдении, опросов старожилов и на использовании данных Генерального межевания, опережал развитие науки того времени7. В 1840- 1850-е годы окрестности Троицкой лавры привлекли внимание И. М. Снегирева8.

Особое место в литературе о Радонеже занимает «Рассказ из деревенской жизни» К. С. Аксакова, опубликованный в ноябре 1857 г. а журнале «.Молва»8. В нем отразилось живое чувство, позволившее К. С. Аксакову увидеть в устном предании неугасшую историческую традицию. Переданные в «Рассказе» с большой тщательностью диалоги с крестьянами донесли до нас уникальные свидетельства. Новый этап в изучении Радонежа был связан с работами С. Б. Веселовского над архивом Троицкой лавры к 1920-1930-е годы. Им была исследована «Выпись межевая» 1542/1543 г., в которой упоминался целый ряд земель, принадлежавших некогда радонежским князьям, и изучены боярские вотчины Радонежского княжества10. Археологически с. Городок обследовалось в 1901 г. Ю. Г. Гендуне11. В 1929-1931 гг. раскопки на городище и посаде проводил Н. П. Милонов12. Позднее в Радонеже неоднократно велись работы разведочного характера13. Исследования, начатые автором в 1976 г. в районе Троице-Сергиева монастыря, включали археологические обследования, сбор материалов микротопонимии и локализацию данных письменных источников.14

В 1984-1985 гг. работы были сконцентрированы в окрестностях с. Городок с целью создания проекта «Зон охраны древнего г. Радонежа»15. В итоге было выявлено 200 памятников археологии XIII- XVII вв. (селища, могильники, дороги, пруды) и 450 памятников ландшафта (угодья, урочища).
Актовые известия XV-XVI вв. по району Радонежа немногочисленны, поэтому особую ценность приобретают материалы писцовых книг В. И. Голенина 1 503/ 150416. «выпись межевая» it «роспись сошных окладов» из книг кн. Р. Д. Дашкова и Ф. Г. Адашева 1542/1543 г.17 -документы, составленные в период расцвета города.

Следующий комплекс описаний относится к 1570-1590-м годам18. В 1617 г. по жалованной грамоте царя Михаила Федоровича, Городок Радонежский был передан Троицкому монастырю. В связи с этим 3 августа 1617 г. М. Тиханов и Д. Орлов «межевали да мерили... Городок Радонежский да пустош[ь] Могилицкую з..дворцовым селом Здвиженскимъ19. В начале 1620-х годов пустошь Могилицкую присоединили к землям с. Воздвиженского, что было закреплено межеванием Н. II. Засецкого и П. Ермолина 24 марта 1623 г.20

Видимо, на следующий год на землях Радонежа21 и его окрестностей проводилось общегосударственное описание, которое по северу Московского уезда вели Л. А. Кологривов и Д. Скирин22.
Документы середины XVI, начала XVII в. образуют фактическую базу для изучения исторической географии района Радонежа. Локализация данных этих документов оказывается возможной, однако, лишь при привлечении всего фонда позднейших источников. Важное место среди них занимают чертежи 1660-1667 гг.23 и межевые книги 1680-х годов, в которых длина межей указана в саженях, что позволяет с большой точностью переносить их на современные карты. В 1680 г. А. 10. Бестужев и В. Домашев обновили проложенную еще в 1542/1543 г. к северу от Радонежа границу между троицкими и государевыми землями. Кроме того, ими была описана южная граница государевых земель, которая проходила по рекам Торгоше и Воре. В 1084 г. данные этого межевания были пополнены описанием селении и в результате возникла писцовая и межевая книга Вердеревского и Л. Юрьева.

Книга 1084 г. сохранявшаяся в подлиннике, не только юридической документ, но и труд, обобщивший итоги многовекового научения Радонежского края и содержавший огромный объем знаний о его природе, топонимии, землевладении25. Межи 1680 и 1084 гг. почти на всем своем протяжении были возобновлены и период Генерального межевания (1768 г.) г.26 . В свою очередь, по межам Генерального межевания прокладывались ходы геодезического обоснования при топосъемке 1930-х годов27. Это позволило автору картографировать данные 1680-1684 гг. Таким образом был открыт путь к локализации данных 1617-1624 гг., что стало основой для реконструкции исторического ландшафта Радонежа XIV-XV вв. (рис. 5).
Древнейшим путем, по которому шло заселение всего Радонежского края, была р. Воря, впадающая в р. Клязьму. В I тыс. н.э. в среднем течении Вори существовал укрепленный родовой поселок финно-язычного населения. В конце XI-XII в. на средней Воре сложилась группа селении славян-Кривичей, известная в археологической литературе благодаря хорошо сохранившимся памятникам курганного быта. Большая часть этих поселении погибла в период монгольского нашествия в середине XIII в. и никогда не возобновлялась впоследствии28.

Район собственно Радонежа, лежавший севернее, не подвергся разорению в 1238- 1240 гг. Он начал заселяться, судя по археологическим данным, во второй половине XIII - первой половине XIV в. (рис. 3). Обычай насыпать курганы тогда уже отошел в прошлое, но курганная керамика и традиции, восходящие к домонгольскому времени, сохранились. С древнерусским временем связано и название города, происходящее от славянского имени «Радонъгъ».

Быть может, селение, носившее это название, существовало с домонгольского времени, но широкое заселение началось позднее29.
Вторым, наряду с реками – исторически сложившимся направлением, вдоль которого шло расселение, являлась Переяславская дорога. С 1302 г., когда кн. Иван Переяславский завещал свой удел кн. Даниилу Александровичу, и особенно с 1328 г. эта дорога стала одной из важнейших в Московском княжестве. При пересечении ею р. Пажи (притока Вори) и возникло с. Радонежское. «[ Село Радонъже] кою» и волость «[ Радонъжское] упоминаются в духовной грамоте Ивана Калиты 1336 г30.
Помимо села, во втор. пол. XIII - первой трети XIV в. существовали три поселения, выявленные археологически: Гольнево, Могилки и Белухинское (рис. 3). Они располагались в пределах 3 км от Радонежа, причем дна последних - близ Переяславской дороги. Обширные пространства, на которых сформировалось позднее княжество, оставались еще незаселенными.

Топография перечисленных селений отражала первые признаки той коренной смены форм расселения, которая вскоре охватила Северо-Восточную Русь, В отличие от домонгольского периода, когда заселялись исключительно берега рек, во второй половине XIII в. селения начали проникать на водоразделы. В окрестностях Радонежа можно проследить стадии этого процесса. Гольнево, основанное у края террасы р. Вори, еще принадлежит домонгольскому типу.
Могилки возникли в удалении от реки, но при естественном источнике воды. Белухинское же, при котором сохранился пруд, представляет собой типичное поселение «на суходоле».
Па покрытых лесами водоразделах переселенцам открылись обширные пространства, которые ранее использовались лишь как охотничьи угодья (рис. 3). Природный ландшафт, в пределах которого возникло с. Радонежское, представлял собой моренную равнину, покрытую ельниками, которые к югу от села сменялись елово-сосновыми лесами. С северо-востока к с. Радонежскому примыкал ландшафт моренной возвышенности. Граница его отчетливо просматривается и теперь при взгляде с упомянутой в летописи горы «над Радонежем» на с. Городок, лежащее на равнине. Возвышенность была расчленена оврагами, которые, смыкаясь, разделяла территорию на отдельные холмы, высоко поднимавшиеся над долинами.

Окраинные и низменные участки этого ландшафта были заняты еловыми лесами. В центральной же его части господствовали древние липово-еловые и дубово-еловые леса, произраставшие на более плодородных почвах. Именно в этой местности, где до сих пор сохранилась участки дубрав, были основаны первые селения радонежской округи. Переселенцы, продвигаясь из района Приклязьминской низменности на север, вверх по р. Воре, встретили иа вершинах моренной гряды леса, типичные для исконных зон славянской колонизации. Это обстоятельство, в сочетании с разнообразием ландшафтов и привлекло население к месту будущего города31.

Если с. Радонежское являлось административным и хозяйственным центром округи, то сакральным ее центром, как можно предполагать, являлись святилище Белые Боги. «В двух верстах от Воздвиженского,- писал И. М. Снегирев в 1856 г. - есть в сосновом бору бугор, называемый Белые Боги; по свидетельству тамошних старожилов, там в овраге лежали какие-то камни, недавно снятые для искания под ними клада, а старое предание говорит, будто прп. Сергии там водрузил каменный крест на месте каких-то истуканов, коим поклонялись окрестные жители32.

Для локализации урочища большой интерес представляет запись, сделанная 3.Я. Ходаковским: ..Бывши в селе Городке, что звалось прежде Радонежью, - писал он, - узнал я редкое название. Тамошний священник и несколько старожилов завели меня к насыпному городку и рассказали все урочища вокруг себя. Напоследок один из них говорит: ...есть Белые Боги подле Воздвиженского села, оно смежно с нами, не дальше одной версты от этого Городка. Молодая женщина, которая привела меня с большой дороги в сие место, знала также про сии Белые Боги и завела меня к ним. Прекрасное местоположение согласуется со своим названием - оно близко раздолья или лощины, которою отделено от урочища, называемого «Могильцы»33.
Судя по этому описанию, Белые Боги находились к югу от Троицкой дороги (от с. Городок к Лавре - рис. 7, № 50), за которой начинались поля с. Воздвижинского. Восточная граница территории, в пределах которой находилось святилище, определяется указанием Ходаковского на то, что святилище удалено от с. Городок «не дальше одной версты». Остается очертить западную и южную границы этой территории. Первая устанавливается на основании рассказа К. С. Аксакова о поисках им места Белых Богов: «Оставивши экипаж у перелеска34, - вспоминал он,- мы прошли пешком сквозь него, вышли в поле и скоро по отлогому скату дошли до овражка, в котором сочилась вода. Мы принялись искать всеми силами...35 Овражек, или «мочежинка», как назвал его собеседник К. С. Аксакова - крестьянин с. Городок, - это ручей Оржавец, протекающий в 800 м к востоку от окраины с. Городок (рис. 7, №229). Таким образом, поле Белые Боги находилось к востоку от Оржавца, на его левом берегу.

По 3. Я. Ходаковскому, поле Белые Боги было отделено лощиной от «урочища... Мигилицы». Это указание позволяет определить южную границу района наших поисков. Местоположение урочища Могилицы устанавливается с большой точностью по рассказам старожилов (рис. 7, № 224, 225). Межевание 1617 г. не только подтверждает такую локализацию, но и сообщает, что ранее здесь существовала «деревня Могилки», которая к 1588/1589 г. обратилась в пустошь Могилицкую (рис. 6, № 3)36. Место д. Могилки было обследовано автором в 1981 г. (селище Лешково-2 - рис. 5, № 27). Заложенный здесь раскоп (48 кв. м) выявил под слоем распашки подпечную яму (2,5X2,2 м; глубина 0,6 м) жилой постройки. По характеру залегания заполнения ямы было видно, что перед нами - закрытый комплекс, содержащий набор вещей и керамики, бытовавший в период существования сооружения37. Это были находки значительно более архаичные, чем те, которые встречались на селищах, известных по актам XV в. Красноглиняная грубая керамика XIV-XV вв., типичная для последних, здесь отсутствовала. Из 105 определимых фрагментов 14 имели орнамент в виде косой волны по шейке сосуда и представляли собой переходный вариант от серой к красноглиняной керамике. Преобладала серая керамика и около 5% относилось к курганной посуде. Были найдены также овальное кресало второй половины XIII-XIV в., точильный камень обломки глинобитной печи с отпечатками ткани и часть цилиндрического пружинного замка38, датирующегося второй половиной XIII - началом XV в. Учитывая отсутствие красноглиняной и наличие курганной керамики (XIII в. и ранее), дата комплекса была сужена до второй половины XIII – первой половины XIV в.39

Очертив таким образом границы, в пределах которых, по преданию, располагались Белые Боги, можно прийти к выводу, что со святилищем следует идентифицировать селище (Лешково-9 - рис. 5, № 32а) второй половины XIII-XIV в., которое было обнаружено в 350 м. к северу от селения Могилки на левом берегу ручья Оржавец (рис. 3).

На селище был найден крест-тельник с трехлепестковыми криповидными концами и ромбиком в средокрестии, датируемый XIV в. (рис. 3 врезка)40. Селище занимает мыс в южной части поля Ржавец. С запада оно ограничено одноименным ручьем. По берегам ручья находится множество ключей, благодаря которым он именовался Оржавцем пли «мочежинкой»41. Именно здесь, на берегу «мочежинки», в середине XIX в., по свидетельству местных жителей, лежали «белые камни»42. Район ключей иа Оржавце - одно из немногих мест вблизи Радонежа, где в древности существовали источники при дубравах43. Поэтому можно предположить, что в выборе данного места сказался славянский обычай почитать старые дубы, близ которых вытекают ключи. С распространением христианства дуб стали чтить как земное отражение райского дерева, которое точит живую воду, исцеляющую от недугов44.

Вопрос о культах радонежского святилища может быть намечен лишь в самой общей форме. «Бел бог,- писал И. М. Снегирев,- почитается... общеславянским высшим божеством неба, света и жизни, разделяющим со своим антитезой Чернобогом, демоном тьмы, владычество над вселенной. Но, собственно говоря, Бел бог - только эпитет ко всем вообще «солярным божествам»45. «Белые Боги» и «Радонеж» - эти слова в самом первом и непосредственном впечатлении осознаются как семантически родственные. Приводимые ниже соображения показывают, что параллели между ними могли существовать и в древности.

Белые Боги и урочище Могилки лежали к востоку от Радонежа и находились в зоне видимости от него. Такое местоположение вряд ли было случайным: направление на восток мыслилось как главная ось сакрального пространства. Могилки располагались строго на восток от Радонежа, и жители Радонежа могли наблюдать восход солнца над этим урочищем в равноденствие, которое приходилось в конце XIII- XIV в. на 11 марта. Двигаясь к «летнему восходу», как называли тогда место летнего солнцестояния, точка восхода солнца к 1-2 апреля перемещалась к мысу, на котором располагалось святилище46. Ранняя весна в русском аграрном цикле праздников была временем наиболее ярко выраженного поминовения усопших. Учитывая, что топоним «Могилки» восходит к концу XIII-XIV в.47 нельзя исключать связи данного названия с культом поминовения. Своего апогея поминальные обряды достигали на Радуницу, когда крестьяне всем селением шли на кладбище к могилам своих близких48. Радуница отмечалась во вторник Фоминой недели (на второй день после пасхи) или па пасху (22 марта -25 апреля). Эти наблюдения заставляют с вниманием отнестись к предположению И. М. Снегирева о происхождении топонима «Радонеж» от слова «Радуница»49.

Оно в определенном смысле нашло подтверждение в записях, которые были сделаны в окружающих Радонеж деревнях. В д. Короськово, например, сохранилось припоминание о том, что в старину «деревня называлась Радоница50. В д. Лешково о городище в с. Городок рассказывают: «Вот эта Городина... Раде... Раженец, что-ли, как называли... Радонёц - городок-то называется это место»51. Вариантность в произношении слова «Радонеж» ведет свое происхождение от устной традиции очень раннего времени: и письменных источниках она перестает наблюдаться уже в конце XV в. Вариант написания слова «Радонеж» через «у» встречается в духовной грамоте кн., Владимира Андреевича 1401-1408 гг. «Радунежские бортники»52. Таким образом, можно предположить, что топоним «Радонеж», образовавшийся от личного имени, народная этимология издревле связывала со словом «радуница»- Все это говорит о том, что обычай поминовения предков играл большую роль в древних культах Радонежа.

Уже то немногое, что известно о начальном этапе формирования радонежского ландшафта, говорит о чутком внимании древнего населения к природе - чувстве, которое роднило человека «со стихийной мировой жизнью, разлитой вокруг него»53. Организация ландшафта отразила уходящие в раннее средневековье представления об обитаемом пространстве, которое воспринималось, говоря языком современного исследователя, как неоднородное и качественно ориентированное на центры, составляющие наибольшую ценность - «вечно животворящее родовое начало»54.

Важной вехой в истории Радонежа является 1337 год, когда боярин Кирилл, отец Варфоломея (в иночестве Сергия), переселился сюда из оскудевшего от татарских разорений Ростова. «И таковыя ради нужа рабъ Божий Кирилъ, - повествует «Житие Сергия Радонежского»,- воздвижеся из веси... Ростовскыя; и събрася всъм домом своим, и съ всЬм родом своим... и преселися от Ростова в Радонъжъ»55. Период жизни Кирилла и его семьи в Радонеже исчисляется четырьмя-пятью годами. Это был краткий срок, но он пришелся на годы юности Варфоломея, время, когда духовное зрение человека необыкновенно обострено. Около 1341 г. вместе с братом Стефаном Варфоломей поставил «церквицу малу», которая вскоре (в начале княжения Симеона Гордого) была освящена «въ имя святыа Троица... от Феогноста митрополита». 7 октября, видимо 1342 г., Варфоломей был пострижен в «ангельский образ» под именем Сергия56. На протяжении последовавших за тем 15 лет пустынножительства Радонеж (в котором жил брат Сергия Петр), лежавший на пути от Троицы к Москве, не мог не восприниматься Сергием и иноками монастыря как единственное в своем роде место, где «мир» сходится с «пустыней»57. Все это объясняет, почему в Радонеже с именем преподобного Сергия связано так много преданий, которые приурочены к конкретным местностям древнего ландшафта (рис. 5, XIII).

Особый интерес вызывают легенды, относящиеся к Поклонной горе и ее окрестностям (рис. 3). Путеводной нитью для их историко-топографической интерпретации служит древняя Переяславская дорога, о которой необходимо сказать несколько слов.
Поклонная гора расположена в 3 км к северо-востоку от с. Городок. Дорога к ней, в настоящее время заросшая лесом, называлась в ХIХ в. Троицкой (рис. 7, № 50). В 1617 г. зто была «Слобоцкая старая» дорога, т. е. путь на Александрову слободу, потерявший к тому времени значение (рис. 6, № 28). В 1542/1543 г. дорога именовалась «Большой Стоговской» и вела па Переяславль через Стогов монастырь (на р. Молокче) и Александрову слободу, оставляя Троицкий монастырь далеко на западе (рис. 5. № 6.19).

В свете этих данных обратимся к рассказу «Жития Сергия Радонежского» о Стефане Пермском. Около 1300 г, Стефан направлялся «от Перми... к господствующему граду Москве», «Путь же онъ, - отмечает Епнфапий Премудрый, - имъ же идяше епископъ, отстоит от монастыря святого Сергия яко поприщь 10 или вяще». Не имея времени на то, чтобы побывать в монастыре, Стефан остановился на своем пути «противу обители святого» и благословил Сергия, сказав: «Миръ тебъ, духовный брате!» Находившийся «и тъй час» на трапезе Сергий, - «разумев... духом, еже сътвори епископъ Стефан» отвечал ему: «Радуйся и ты, пастуше Христова стада». Епифаний сообщает далее, что Сергий «назнамена же и мъсто», в котором останавливался Стефан58. «Память чудесного сближения святых душ» была увековечена сооружением деревянного креста и часовни над ним59, а место то получило название Поклонной горы. В XVII в. часовня была выстроена в камне. «На Поклонной горе,- писал о ней И. М. Снегирев, - стоит старая каменная часовня с шатровым верхом, на подкомарах, выступающих с четырех сторон. В ней водружен древний огромный восьмиконечный крест из дубовых брусьев, обитый липовыми досками, с изображением на одной стороне распятия Господа Иисуса Христа, а на другой - преподобного Сергия... Через дорогу святой прудок, по преданию ископанный самим преподобным Сергием»60. В 1932-1935 гг. часовня была разрушена. В настоящее время сохранилась лишь окружавшая ее роща и заросший пруд, близ которого прослежен культурный слой XV-XVI вв. (рис. 5, №47; 7, №273).

Поскольку Большая Стоговская дорога в XVI в. вела на Переяславль, через часовню Крест, оставляя в стороне Лавру, можно идентифицировать ее с тем путем, которым шел из Переяславля в Москву Стефан Пермский. Описание того пути мы находим в рассказе Епифапия Премудрого об окрестностях Троицкого монастыря в первые 15 лет его существования: «Великий же и широкий путь вселюдский отдалече, не приближаася мъста того (Троицкого монастыря. - С. Ч.). ведяшеся. Епифаний отмечал отсутствие в тот период «пути пространного» к монастырю: «нъкоею узкою и прискръбною тъсною стъзею, аки беспутием, нужахуся приходити к ним»61 (рис. 3). Лишь во второй половине 1350-х - 1360-х годов к Троицкому монастырю была проложена дорога, которая в XV в., стала играть роль главного тракта из Москвы в Переяславль (рис. 5, № 22, 23; рис. 5, № 30),

Теперь, когда очерчена историко-географическая картина окрестностей Поклонной горы в XIV-XV вв., можно рассмотреть предание еще об одном урочище, носившем также название Белые Боги, но располагавшемся между с. Городок и Поклонной горой. В докладе «О задачах Сергиево-посадского общества изучения местного края...» (1918 г.), отражающем результаты исследований П. А. Флоренского и П. Н. Каптерева, читаем: «Близ этой же Поклонной горы, а также древнего Радонежа находилось священное урочище древних обитателей этого края - „Белые Боги". Это название уцелело до сих времен, и само место нами найдено...»62. В 1983 г. от жительницы с. Городок Матрены Павловны Масленцевой 1895 г. рождения была сделана запись, позволявшая установить место этого урочища. «Это мне муж один раз сказал,- вспоминала она случаи, относящийся в 1922-1924 гг. - Мы вели корову. Он говорит: «Пойдем там. Чем нам кругом-то идти, там, говорит, дорогой». По Троицкой дороге, называется. А ведь раньше не Загорск звали, а Троица. Ну вот, значит, по Троицкой дороге пошли. Такая береза была огромная, так вроде это был бугорик. Он говорит: «Давай сядем, а корова пускай поест. И мы отдохнем», А пешком! Он и говорит: «Вот помни, говорит, здесь Белые Боги. Вот, говорит, и прудка». «А это, говорит, - здесь Белые Боги назывались». А я его стала спрашивать: «Как Белые Боги? Какие?» А он все-таки грамоте-то знал. «Как,- говорит, - такех-то такех-то людей такая вера была. А их, значит, говорит, снесли».
Поляна, к которой относится приведенный рассказ, находится лесу, в 2,4 км от с. Городок, близ Троицкой дороги (рис. 7, № 60), по трассе которой в XIV в. пролегал великий путь вселюдскый» па Переяславль. На поляне сохранился пруд, а по краю ее - старые березы - следы «крупного березника», который помнила М. П. Масленцева. Расцветающие в июне лиловые цветы луговой герани красиво выделяются среди густой растительности. В августе вид поляны меняется: на высоту более метра поднимаются белые соцветия дубняка лесного. Это реликтовое угодье, как показали археологические исследования, по своим очертаниям соответствует границам выявленного здесь селища (Лешково-4 - рис, 4). В центре него в 1984 г. были проведены раскопки (6X8 м).

В зачистке материка на глубине 0,4м. выявлены следы наземной жилой постройки: прослежена стена сруба, превышавшая в длину 6 м, и хозяйственная яма (2,4X1,5 м; глубина 0,4 м). Обломки печнины и камни со следами обжига свидетельствовали о том, что постройка имела глинобитную печь. Набор керамики близко соответствовал составу комплекса Могильцы, что позволило датировать постройку второй половиной XIII -первой половины XIV в63. Судя по археологическим данным, во второй половине XIV в. селение запустело. Возникшая на его месте пустошь, упоминаемая как Белухинская, в 1455-1456 гг. была выменяна Троицким монастырем у последнего Радонежского князя Василия Ярославича64.
Для интерпретация этого памятника XIV в. представляет интерес одна из версий предания, по которой Сергий Радонежский первоначально намеревался поставить монастырь в урочище Белые Боги65. Запись, сделанная и 1985 г. от Полины Павловны Барановой 1913 г. рождения показывает, что данная легенда связана с описанным урочищем: «Я помню, где был пруд. Как идешь туда, дальше по просеке... к концу. И такая поляна большая-большая. И потом там вот стояла, что говорили... какая-то сторожка, что ли, преподобного Сергия.., Вот вы столбы выкапывали, какие там попадали?66 В рассматриваемом случае прямое сопоставление свидетельств устной традиции с историко-археологическими материалами может увести от прочтения исторической реальности. В то же время в нашем распоряжении имеются историко-топографические данные, говорящие о том, что Сергий Радонежский мог посещать место, именовавшееся в XV в. пустошью Белухинской. Дорога, ведущая к ней с севера, являлась в XIV в. прямым продолжением точно локализованного участка «Старой Переяславской дороги» (рис. 5, № 22-23). В связи с этим можно предположить, что от Белухинского селения в 1340 - середине 1350-х годов начиналась та «тъсная стъзя», которая первоначально связала Троицкий монастырь с Радонежем (рис. 3). Если принять эту гипотезу, легко объяснить предание, по которому близ Креста монастырская братия встречала Сергия, когда он возвращался из Москвы67.

В с. Городок с именем Сергия связывают городище, два источника и дуб «на Гусеницах» (рис. 7, № 2, 7, 8, 10). Рассказ о дубе Сергия был записан М. П. Масленецевой в 1980г.: «Тут он (Сергий) полосами шел за лошадью. Тут был дуб. Я сама старый дуб не видала. Когда моя свекровь молодая была (1880 - 1890-е годы, - С. Ч.), то дуб еще стоял. Однажды около дуба пастухи от дождя прятались. Решили сделать себе теплйяку и сожгли дуб». По словам Матрены Павловны, четыре года назад она с жительницами с. Городок на месте старого посадила новый дуб: «Когда мы сажали маленький дубок на месте старого, то находили корни старого. Попался мне тогда в лесу дубок - я его вырвала, а потом и посадила. Пошла я потом осенью - он принялся. А весной пошли - он срубленный...68
О достоверности данных о сожжении дуба говорят и литературное свидетельство. В путеводителе Л. Ярцева, опубликованном в 1892г., о с. Городок сообщалось: «Стоял здесь дуб, посаженный, по преданию, преподобным Сергием, но как нам передавали, не так давно пастух по неосторожности спалил его»69 М. В. Нестеров мог еще видеть дуб Сергия: он жил под Троицей летом 1888 г., а осенью 1889 г. в д. Митино близ Хотькова работал над эскизами к «Видению отроку Варфоломею». Но данных о знакомстве художника с этим преданием нет.70

Легенда о дубе Сергия, несомненно, испытала влияние рассказа «Жития» о видении отроку Варфоламею71. Но это лишь ее первый пласт, которым призван был усилить смысл первоначального предания. Идущее в Радонеже от полуязыческой древности почитание дубов не могло не получить в эпоху Сергия дополнительный смысл, связанный с учением о Святой Троице. В дубравах Радонежа угадывался их прообраз - дубрава Мамре72, в видении отроку Варфоломею прозревалось Мамврийское Богоявление. Представление о животворном начале учении о Троице запечатлелось в придании о насаждении дуба Сергием.
Предания о Сергии, рассмотренные выше, связаны с теми местностями Радонежа, в которых влияние основателя Троицкого монастыри сказалось непосредственно и символически.

Теперь рассмотрим историческую среду Радонежа XIV в. в ее связи с хозяйственным бытом, социальным устройством и сознанием эпохи, т. е. всем тем, что влияло на нее опосредованно и реально.
В годы «тишины великой» окрестности Радонежа покрылись сетью селений. Епифаний Премудрый так писал об этом: «Онисима же глаголют с Протасиемъ тысяцким пришедша въ тую же весь, глаголемую Радонъжъ, ю же дале князь великы сынови своему мъзиному князю Андръю. А наместника поставили въ нъй Терентия Ртища, и лготу людем многу дарова, и ослабу объщася тако же велику дате. Ея же ради лъготы събрашасяя мнози»73. Иван Калита в духовной грамоте 1339г., завещал волость «Радонъжьское» и одноименное село своей жене великой княгине Ульяне, в удел которой вошел весь северо-восток Московского княжества.
По археологическим данным, в середине XIV в. в бассейне рек Пажи и Вори возникают поселения Огафоново. Дюденево, Фомино, Марьина Гора, Семенково, Яковлевское, Тресково (рис. 3, V). Освоение не только района широколиственных лесов на возвышенности, но и мореного плато, где господствовали еловые леса. Это стало возможным благодаря появлению сухопутных дорог и прудов, которые обеспечивали селения водой. Занятиями населения были хлебопашество и бортничестно74. Характер подобного сплошного расселения, при котором переселенцы проникали к местам, наиболее благоприятным для земледелия, очень точно был описан Епифанием Премудрым применительно к окрестностям Троицкого монастыря: «Тогда начаша приходити христиане, и обходити скиозъ вся лъсы оны и възлюбиша жити ту»75. Изменился и топографический тип селения. Если в домонгольский период поселения ставились на краях плоских речных террас, то на вновь осваиваемых в XIV-XV в. землях дома начали возводить па пологих склонах холмов близ вершин. Избы и хозяйственные постройки располагались на разных уровнях, как бы врастая в склон.

Главным отличием системы расселении, которая стала господствующей в середине XIV в. являлась малодворность солении и их рассредоточенность, 1- 3-х дворовые деревни основывались среди глухих лесов на удалении 0.5- 1 км. друг от друга. В отличие от домонгольского периода при деревнях не стало могильников. Погребения совершались у храмов Радонежа, Воздвиженского и Хотькова. В этом сказалось распространение христианского обычая, а также усиление общинных связей. О внутренней организации Радонежской волости можно судить по меновой грамоте 1455-1458 гг. на упоминавшуюся уже пустошь Белухинскую. Грамота была составлена от имени «радонежского волостеля» Ивана Прокофьева, служившего кн. Василию Ярославичу. Среди послухов в ней названы должностные лица княжеско-волостной администрации- «Логинко сотник», «Олфер доводчик», также «Малашко радонежец городчанин»76. Волость наделяла новоприходцев землям», которые закреплялись за крестьянским двором на продолжительный срок. Подобная организация землепользования позволяла сочетать индивидуальное хозяйствование крветьян-дворовладельцев с осуществлением «миром» широкого круга работ и с контролем за использованием угодий. Это обусловило стабильность структуры расселения, сложившейся в XIV в. Для того чтобы глубже понять семантику исторического ландшафта Радонежа, необходимо рассмотреть вопрос: в какой степени среда, из которой вышел Сергий Радонежский, соприкасалась с сельским бытом Радонежской волости? Епифаний Премудрый так описывал переселение Кирилла: «И пришед переселился близ церкви, нареченыа въ имя святого Рождества Христова, еще и донынъ стоит церковь та. И ту живяше с родом своим. Не един же сий, но с ним и инии мнози преселишася от остова в Радонъжъ. И быша преселници на земли чюждей от них же есть Георгий, сынъ протопопов, с родом си, Иоаннъ и Феодоръ, Термосовъ род, Дюдень, зять его, с родом си, Описим, дядя его, иже последи бысть диаконъ»77. О социальном статусе ростовских бояр в Радонеже можно судить ретроспективно, на основании данных о положении и землевладении их потомков. С. Б. Веселовский указал в этой связи на упоминания Тормосовых в качестве послухов в актах 1400-1470-х годов Верходубенского и Кипельского станов, которые располагались к северу от Радоножа, в Переяславском уезде78. В примыкавшем к Радонежу с востока Корзеневе стане в начале XVI в. существовало «целое гнездо измельчавших вотчинников Тормосовых»79.«О вотчинах Дюденевых ничего неизвестно, - писал С. Б. Веселовский. - По-видимому, они заняли еще более низкое, чем Тормосовы, социальное положение». Приведя известия о Тимофее Дюденеве (1455-1456 гг.), троицких слугах Павле и Угриме Дуденевых (1518 г. и 1530-е годы) и о радонежском помещике Алексее Иванове сыне Дуденева (1542/1543 г.), который владел землями близ монастыря «на Хотькове» (рис.5, № 64), С. Б. Веселовский сделал заключение: «Интересно отметить, как эти измельчавшие и утратившие свои вотчины потомки более двух столетий продолжают тяготеть к месту переселения их предков»80.

Владение рода Дюденевых удалось проследить близ самого Радонежа. В с. Городок «Дуденевской» называют дорогу, которая ведет лесом на север, к впадению речки Подмыш в р. Пажу (рис. 7, № 45). На картах Генерального межевания (1768 г.) показана «Дуденева Пустошь села Городка священно и церковнослужителей», западной границей которой служила «Дуденевская» дорога (рис. 7, № 46). 1542/1543 г. здесь находилась деревня «Дуденева Момырева», принадлежавшая Троицкому монастырю (рис, 5, № 57)81. Локализация деревни близ Радонежа позволяет связывать ее с землевладением Тимофея Дуденева, который упоминается в меновой грамоте на пустошь Белухинскую как послух-сосед в 1455-1456 гг82. Судя по тому, что он назван в документе первым среди послухов радонежского волостеля (перед упоминавшимися выше сотником и доводчиком), можно предполагать, что Тимофей был одним из «слуг под дворским», т. е. входил во двор кн. Василия Ярославича, но не обладал иммунитетными правами. По всей видимости, д. Дуденева (Дюденева) принадлежала роду Дюденя уже в XVI в.

Археологические данные позволяют судить о том, как выглядела дер. Дюденева. В настоящее время земли пустоши Дуденевой покрыты глухим еловым слоем. В 1980 г. с помощью аэрофотоснимков было обнаружено место, на котором и древности располагалась деревня. Ныне оно представляет собой поляну (50 X 30м.), на которой сохранился непотревоженный культурный слой XIV-XVI вв. (селище Фелимоново-5, площадь 350 кв. м), пруд (10X2,5 м), следы старой дороги. Подобные поляны-селища, называемые местными жителями «оселками»83, - одно из удивительных явлений исторического ландшафта Радонежа (рис. 2).

Лес сомкнулся над полями, когда-то окружавшими селение, и подступил к самому месту двора, как-бы воссоздавая облик деревни Дюденевой в момент ее основания. Жизнь обитателей этого селения-двора наедине с суровой природой, вдали от Радонежа была очень тяжела. Но это искупалось скрытностью его на случаи татарского нашествия и близостью разнообразных угодий. В Дюденеве невольно вспоминаются страницы в Жития», посвященные первым годам пустынножительства Сергия, - настолько это селение напоминает нарисованную Епифанием картину обители «в Маковце». Пример Дюденева показывает, насколько сложившийся ко времени Сергия Радонежского тип пустыни, ее историко-ландшафтный облик глубоко коренились в быте московских волостей первой половины XIV в. Родство это носило не только внешний характер, но и отражало глубокие внутренние связи, осознаваемые современниками. Об этом говорит одно место в «Житии». Повествуя о «прогнании бъсов молитвами святого». Епифаний создает образ монастыря-селения - места, просветленного духом и противостоящего мраку демонических сил природы: «Хотяше бо диаволъ прогнати преподобнаго Сергиа от мъста того...бояся... яко нъкую весь наплънит (наполнит. - С. Ч.) или яко нъкую населят селитву, и яко нъкий възградть градец обитель священную и вселение мнихом съдълает въ славословие и непрестанное пение Богу».84

Расцвет Радонежа наступил с его переходом в начале 1370-х годов к князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому. В годы княжения сына кн. Владимира Андрея Владимировича (1410-1425) Радонеж стал центром самостоятельного княжества85. В последней четверти XIV - первой четверти XV в. градостроительная композиция и структура расселения Радонежа обретают законченность и совершенство. Это было связано с двумя обстоятельствами: превращением Радонежа в город и формированием сел, визуально связанных с храмами удельной столицы (рис. 5).
Можно предполагать, что после построения в 1374 г. укреплений в Серпухове кн. Владимир Андреевич, возвел валы и в Радонеже86. В годы его княжения и в период правления его сына посад города вырос примерно до тех границ, которые фиксируются археологически (рис. 5). Об этом свидетельствует совпадение на территории посада ареалов красноглиняной (XV в.) и белоглиняной (XVI в.) керамики.

До нашего времени сохранились достоверные данные о трех храмах Радонежа. В крепости располагалась церковь Рождества. Около 1418 г. Епифаний Премудрый писал о ней как о существующей; она сохранялась еще в 1669 г.87 В 300 м к востоку от нее, на территорий посада, господствуя над окружающей местностью, стояла церковь Спасо-Преображепия. В 1616 г. По просьбе архимандрита Троицкого монастыря Дионисия и келаря Авраамия Палицына государь отписал на ее возобновление «повалушку» со своего двора в с. Воздвиженском88. Пространство между церквами представляло собой возвышенную гряду, вдоль которой, по данным раскопок, стояли жилые строения горожан89. У подножия этой гряды и напольного вала крепости проходила древняя Переяславская дорога («путь вселюдскый»). Путнику, двигавшемуся по ней со стороны Москвы, вид на Радонеж открывался с водораздела Вори и Пажи. Застройку города скрывали леса, над которыми господствовали лишь шатры и островерхие кровли церквей. Далее дорога спускалась лесом к долине Пажи. У реки неожиданно открывалась полная панорама города: крепостные стены, застройка посада по гребню холма, храмы Рождества и Преображения.

Имя третьей церкви Радонежа сохранилось в названии Афанасова поля. По воспоминаниям жителей, которые подтверждаются описаниями 1622-1624 гг., церковь стояла на месте нынешнего урочища Погост, в северной части поля (рис. 7, № 4,5, 21; рис. 5). Учитывая ее посвящение святым Афанасию и Кириллу Александрийским (рис. 6, № 36), можно предположить, что церковь была освящена в честь рождения в 1389 г. сына кн. Владимира Андреевича Ярослава-Афанасия90. Данные о могильнике в урочище Погост91 и то обстоятельство, что Переяславская дорога была ориентирована на церковь Афанасия, свидетельствуют о древности южной части посада.
Предание, записанное И. М. Снегиревым, говорит о существовании в Радонеже семи церквей и двух монастырей. Он писал ни этому поводу: «Судя но прежнему быту и обиходу, это было возможным, потому что церкви и монастыри строились очень малые, укромные»92. К. С. Аксакову житель с. Городок указывал места по меньшей мере двух храмов. В одном из них можно предполагать церковь Афанасия. Память о месте другого храма устная традиция в настоящее время утратила. Исходя из трассировки древних дорог и общего контура посада, можно предполагать, что эта, четвертая по нашему счету, церковь Радонежа располагалась примерно в центре современного села, а пятая - возможно, в северной части посада, на территории, которая в 1708 г, числилась как «церковная земля» (рис. 7, № 63; рис.5).

В период расцвета города от Радонежа к соседним городам и волостям прокладываются дороги., В северо-западном направлении пролегали пути на волость Тешилов, Дмитров, монастырь «на Хотькове» и дмитровскую волость Инобож. На север шла дорога на села Морозово и Никольское-Поддубское, на юго-восток к городку Шерпа и на Стромынский монастырь, основанный в честь победы над Мамаем, на юг - на села Воздвиженское, Муромцево и волость Ворю (рис. 5, 6).

Села начали складываться в округе Радонежа еще в середине XIV в., в период господства княжеско-волостного землевладения. Так сохранилось известие о том, что с. Киясовское принадлежало кн. Владимиру Андреевичу (рис. 5; 6; 7, № 106а). Видимо, тогда же возникло и с. Воздвиженское. Во второй половине XIV в. с развитием вотчинного землевладения появляются села, принадлежавшие боярам и служилым людям радонежских князей: с. Морозовское бояр Кучецких, Семенково - Скобельцыных, Короськово и Скрылево - Вороща Степанова, Борисовское - Бориса Копнина (рис. 5). Село Морозовское было основано на вершине холма, с которого открывался вид на Преображенскую церковь Радонежа. Воздвиженское и Скрылево также имели визуальные связи с городом. Борисовское возникло на уникальном с градостроительной точки зрения месте, с которого открывался вид как на Радонеж, так и на монастырь «на Хотькове» (рис. 5, № 71). Поля вокруг поселений были значительно меньших размеров, чем теперь, и храмы Радонежа просматривались на фоне сплошного залесенного пространства. Это определяло особый колорит пейзажей той эпохи: холм, на котором располагалось село, обыкновенно почти полностью был скрыт лесом, так что лишь само селение и храм оставались доступными обозрению. Расчет «бассейнов» видимости с колокольни Преображенской церкви показал, что селения и храмы основывались с большим искусством в пределах этих небольших «бассейнов», как например собор Хотькова монастыря94.
Композиционно-видовая структура окрестностей Радонежа не могла сложиться без влияния тех воззрений на роль храма в окружающем его пространстве, которые сформировались уже в 1350-е годы в Троицком монастыре. После введения общежитийного устава Сергии Радонежский «монастырь больший воздвиг, келий убо четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имя Живоначальной Троицы, отовсюду видимо яко зерцало»95. Храмы Радонежа, Хотькова и окружающих их сел также мыслились современниками как образцы-«зерцала».

Для того чтобы убедиться, что в основе этого вывода лежит не поверхностная аналогия, необходимо коснуться религиозных, социальных и художественных связей, которые существовали между Троицким монастырем и Радонежем. В жизни кн. Владимира Андреевича духовное руководство Сергия Радонежского играло важную роль. Не случайно двадцатилетний князь, обстраивая столицу своего удела и замыслив создать «богомолью», приглашает для ее основания Сергия96. Посещения Троицкого монастыря были в обыкновении Владимира Андреевича, которому не могло не импонировать то обстоятельство, что светильник иночества Московской Руси находился в пределах его владения97. Влияние монастыря распространялось и на область художественных вкусов князя98. Воздействие Троицкого монастыря сказывалось и в среде бояр и служилых людей Радонежа. Ярким примером тому может служить история владельца с. Морозовского - рода Кучецких99, из которого происходил троицкий чернец Амвросии - выдающийся мастер резьбы по дереву и ювелир XV в.
Наблюдения над историческим ландшафтом Радонежа говорят о существовании неразрывной взаимосвязи между его формированием и складывающимися в XIV в. представлениями об окружающей человека природной и рукотворной среде. Эти представления органически впитали в себя восходящую к языческим культам идею сакрализации пространства (святилище Белые Боги и его окружение). Древнее почитание дубрав нашло свое развитие в предании о дубе Сергия, в котором символически выразилось учение о Живоначальной Троице. Восприятие ландшафта как некоей содержательной системы было заложено в традиционном знании природы, хозяйственном укладе и верованиях, после-монгольской волости.

Христианство принесло понимание религиозной ценности и значения «Богозданного» мира: «неповрежденной» природы, «целомудренной», подвижнической жизни человека. «Явилось место для чувства природы», которая мыслилась не как безразличная к человеку стихия, подлежащая культурному преодолению, но как «Божье творение», внутренне родственное людям100. Благодаря этому пространство воспринималось исполненным глубокого нравственного смысла101. Рассеянная повсюду благодать, по воззрениям той эпохи, проявлялась с особой силой в праведных местах, где даже помраченными грехом очами прозревалось «чистое ядро Божьего творения»102. Здесь уместно вспомнить образ одного из таких просвещенных духовной энергией мест: картину монастыря-селения, основанного «в словословие и непрестанное пение Богу», написанную Епифанием Премудрым с таким неподдельным чувством, что мы как будто слышим это пение, заглушающее «звериный вой» «мира сего» и раздвигающее, подобно свече, мрак ночи.

Монгольское нашествие, поставившее «мерзость запустъния» «на мъсте свягъ», казалось, должно было погасить веру в реальность земных светильников вечной жизни. Но эта вера не только не ослабла, по заострилась, чему в немалой степени способствовало знакомство с достижениями богословской мысли Византин, особенно ее исихастского направления. Так, в XIV в. получило распространение учение Дионисия Ареопагита об «образцах» или идеях-волениях, посредством которых тварное «причащается» творческим божественным энергиям103. По Григорию Синаиту, «тот, кто возвышался к Богу, благодатию Св. Духа видит как бы в зеркало всю тварь световидною»104. Влияние учения об «образцах» проявилось к поставлении Сергием церкви Троицы, видимой отовсюду «яко зерцало», что, в свою очередь, оказало воздействие на всю композиционно-видовую структуру Радонежа.
Для изучения представлений XIV в., которые лежали организации пространства, большое интерес представляет повесть об основании Высоцкого монастыря. Повесть сообщает, что по просьбе кн. Владимира Андреевича Сергий Радонежский «своима рукама трудоноложныма церкви основу положиль и монастырь назнаменалъ», т. е. обозначил и освятил место будущей обители 105. Основание храма мыслилось как узнавание «божественного смысла» в природе. Подобно «знаменателям», кладущим очертании будущей фрески, люди той эпохи «устраивали» окружающую их природу.

Знаменование состояло в совершении крестного знамении над освящаемым предметом. Так, при межевании на дереве делалась зарубка-метка в форме креста («знамя»), ставя даже этот простейший элемент ландшафта в связь со всей иерархической структурой осмысленного человеком пространства106. На высших уровнях этой структуры находились освященные места: по преданию, Сергий Радонежски и «крест положил» на одном из камней святилища Белые Боги107. Важной формой смыслового прочтения ландшафта являлась также топонимическая система, которая сложилась в Радонеже в XIV-XV вв. Ландшафт, таким образом, вводился в иерархию реальных аналогий, и которой, по словам Дионисия Ареопагита, «каждый чин... по мере своих сил принимает участие в делах Божественных, совершая благодатию и силой, дарованной от Бога, то, что находится в Божестве естественно и вышеестественно»108.

Крестное знамение имело, в свою очередь, смысл «запечатления», т. е. наложения духом знаков на косное вещество. Теория сфрагидации была развита Григорием Нисским. «Согласно этой теории, - отмечал П. А. Флоренский в письме И. И. Вернадскому в 1929 г., - индивидуальный тип - человека, подобно печати и ее оттиску, наложен на душу и на тело так, что элементы тела, хотя бы они и были рассеяны, вновь могут быть узнаны по совпадению их оттиска и печати, принадлежащей душе. Таким образом, духовная сила всегда остается а частицах тела, ею оформленного, где бы они и как бы ни были рассеяны и смешаны с другим веществом»109.

В условиях владычества Орды, когда под угрозой находилось само существование Северо-Восточной Руси, представлении о подлинной реальности мира христианской культуры в целом и каждого ее образа в отдельности (будь то храм, селение, обетный крест или их название) являлось необходимым основанием для сопротивления игу и укрепления национального самосознания. Лишь беспрецедентная открытость ко всему внутренне прекрасному, которой достигло религиозное сознание XIV в., позволила понять и полюбить суровую и скудную природу русского Северо-Востока. Это миросозерцание побуждало сохранять память о деяниях предков, рождало историческое видение жизни, которое пронизывает культуру XIV в. В силу этого и контексте раннемосковской культуры ландшафтная среда Радонежа несла в себе подлинно историческое содержание.

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Кратер этого вулкана вполне правдоподобно демонстрирует, что происходит на Ио, спутнике Юпитера: множество булькающих гейзеров, фантастические цвета и настойчивый запах серы. Расположенный ниже всех других вулканов в мире — минус 48 м от уровня моря — Даллол по-прежнему активен, благодаря чему близлежащие окрестности беспрерывно бурлят и кипят. Но последнее крупное извержение произошло в 1926 году — именно тогда и образовалось «внеземное» озеро, представляющее собой причудливые соляные образования в обрамлении лужиц зеленой и фиолетовой жидкости.

Кратер Даллола — самое жаркое место на Земле: среднегодовая температура здесь составляет 34 градуса Цельсия. В такой жаре и такой агрессивной среде не способна существовать ни одна форма жизни, кроме бактерий. Именно они и обеспечивают яркие цветные воспоминания каждому посетителю этого неприветливого места.

Добраться до Даллола не так-то просто — несмотря на явное изобилие природных ресурсов, дороги туда не проложены. Это место регулярно посещают лишь караваны верблюдов, на горбах которых вывозят добытую здесь соль.

Цинжи-дю-Бемарха, Мадагаскар

Фото Diomedia

Труднопроизносимое название этого заповедника происходит от еще более сложного слова mitsingitsignia, что по-малагасийски означает «ходить на цыпочках». Действительно, при взгляде на местный ландшафт мысль о каком-либо другом виде передвижения даже не приходит в голову.

Знаменитый Каменный лес образовался в результате эрозии известковых пород: вместо обычных гор здесь взмывает вверх частокол острых каменных пиков. Среди них пробиваются редкие (в обоих смыслах слова) деревья, носятся такие же редкие животные — лемуры — и мелькают не менее редкие птицы. Внизу, у подножия, тоже не заскучаешь: там лесные каньоны, таинственные пещеры и темные воды реки Манамболо.

Заповедник здесь организован в 1927 году с целью сохранения естественных природных условий, и до сих пор некоторые его части закрыты для посещения. Но и те, что доступны, все равно кажутся занесенными сюда откуда-то извне Земли.

Лунная долина, Бразилия

Лунная долина расположена на территории национального парка Шапада-дус-Веадейрус в Бразилии. Плато, на котором стоит парк, образовалось около 1,8 млрд лет назад. Местные скалы — древнейшие на Земле: они всего-то в два с небольшим раза младше Луны. За многие тысячелетия воды реки Сан-Мигель обточили естественный кварц, из которого состоят здешние скалы, до самых причудливых и неестественных форм. Окрестности долины тоже запомнятся надолго: помимо окаменевших остатков древних растений и животных здесь в изобилии представлены их процветающие потомки: орхидеи, пальмы, перечные деревья, муравьеды, тапиры, капибары, нанду и др. В 2001 году национальный парк Шапада-дус-Веадейрус был включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. И единственное, что может смущать в этом решении, почему оно было принято лишь спустя сорок лет после открытия долины.

Озеро Клилук, Канада

Пятнистое озеро Клилук — одно из самых странных мест на Земле — не похоже ни на одну известную нам планету. Из-за высокой концентрации солей (самой высокой среди земных озер) и особого климата Клилук в жаркий сезон представляет собой скопище небольших озерец, между которыми можно спокойно ходить. Звучит это довольно скучно, зато выглядит незабываемо.

Благодаря солям здешние воды обладают целебными свойствами, и эта особенность в свое время стала причиной ожесточенного противостояния местных индейцев и колонистов-европейцев. Для аборигенов Клилук — место священное, с ним связано много легенд и сказаний, это неотъемлемая часть местной культуры. И когда в 1979-м году Эрнест Смит, де-юре владелец этих земель, задумал устроить здесь лечебный курорт, это вызвало бурю негодования у коренного населения. Индейцы боролись за право сохранить заповедную землю в неприкосновенности двадцать с лишним лет, и только в 2001 году выкупили ее за 720 000 долларов. С тех пор доступ к озеру ограничен и побывать на нем можно, только получив разрешение у старейшин. Это хоть и непросто, но вероятно, а в крайнем случае можно полюбоваться видом на Клилук с шоссе неподалеку.

Река Тинто, Испания

Еще древние народы иберов и тартессийцев начали разработку полезных ископаемых в горах Сьерры-Морены — там, где берет начало река Тинто. Железо, медь, серебро, золото, марганец — чего только здесь не добывали за 5000 лет! Все это неизбежно попадало в неспешно текущие воды местной речки и распространялось по окрестностям. Казалось бы, ничего живого, кроме людей в комбинезонах и касках, здесь быть не может. Но природа распорядилась по-своему и поселила сюда родственниц бактерий-экстремофилов из Кровавого водопада в Антарктиде. Они с радостью стали перерабатывать ядовитые для любого нормального организма вещества. В результате Тинто и ее окрестности окрасились во все оттенки красного и желтого, а ученые получили очередную надежду на существование жизни вне Земли.

Местные условия схожи с марсианскими и с тем, что происходит под ледяной оболочкой Европы, спутника Юпитера. Самое прекрасное, что на это можно спокойно посмотреть своими глазами: хотя промышленные разработки продолжаются здесь по сей день, большинство участков реки свободны для посещения.

Сухие долины, Антарктида

Самое сухое место на Земле — это отнюдь не Сахара или Гоби, как можно предположить, а местечко в Антарктиде с говорящим названием Сухие долины: кое-где в них воды не было уже 2 млн лет! Этот участок земли окружен горами, с которых под действием гравитации с огромной скоростью (около 300 км/ч) спускается холодный плотный воздух, унося с собой все, что попадется по пути, включая воду, снег и лед. Если сравнивать эти условия с тем, что происходит на планетах Солнечной системы, то ближе всего они будут к марсианским. Какова же была радость ученых, когда даже в таких суровых условиях была обнаружена жизнь — бактерия, которой для существования достаточно тех капелек влаги, что умудряются укрыться от ветров в неровных поверхностях скал.

Еще интереснее другая бактерия, соседка, живущая под ледником Тейлора, который тоже территориально относится к Сухим долинам. Эта анаэробная бактерия перерабатывает серу и железо, а результат такой жизнедеятельности вместе с водой вытекает на поверхность — так образуется Кровавый водопад. Окрашенная оксидом железа вода на белом фоне ледника смотрится жутковато, как будто из огромной незаживающей раны хлещет кровь.

Галерея «Волна», США

Поразительное образование из песка и камня под названием «Волна» располагается на границе американских штатов Юта и Аризона. 200 млн лет могучие ветра вытачивают эти волнообразные формации с неожиданной и приятной глазу геометрией. Когда-то это были песчаные дюны, под давлением времени и природных условий превратившиеся в ребристые разноцветные холмы; сейчас это одна из главных приманок для ландшафтных фотографов со всего мира. Интерес к аризонской галерее из песчаника настолько высок, что местные власти вынуждены ограничивать поток желающих хоть краем глаза взглянуть на это чудо природы. Поэтому в день выдается только двадцать путевок. Причем десять из них разыгрываются в лотерею еще за четыре месяца до предполагаемого посещения, а другие десять — за день до поездки. И если в низкий сезон велики шансы выиграть разрешение за два-три дня, то в высокий — с марта по ноябрь — вероятность падает ниже 50%. Но если получить разрешение в Аризоне никак не получается, можно в качестве утешения посмотреть на подобные образования в Юте: они не так популярны, как «Волна», и менее впечатляющи, зато более доступны.

Солончак Уюни, Боливия

Некоторые называют это место «границей неба и земли», но это выражение не совсем верно. Скорее это место, где небо и сверху, и снизу, и по нему можно ходить: это самое большое зеркало на Земле, настолько большое, что уходит за горизонт.

Солончак Уюни — крупнейший в мире. В недрах высохшего соляного озера хранится запас природных веществ и минералов на много тысяч лет вперед. Такой специфический состав и природные условия превратили это место в уникальнейшую точку на планете. Во-первых, перепад высот на площади в десять с лишним тысяч квадратных километров не превышает одного метра. Во-вторых, в сухой сезон это ярчайшая белая равнина, а когда выпадает дождь — безупречно подробное отражение неба. При этом глубина озера в большинстве мест не превышает нескольких сантиметров, так что по нему можно свободно разгуливать, наблюдая облака под ногами. Кроме того, каждый ноябрь сюда прилетают полчища фламинго редких видов и раскрасок. Но желающим посетить солончак Уюни стоит учесть, что находится он на высоте 3500 м над уровнем моря, так что придется некоторое время акклиматизироваться.

Гора Рорайма, Венесуэла

В 1839 году экспедиция немецкого путешественника и исследователя Роберта Шомбургка по Британской Гвиане в буквальном смысле уперлась в стену, уходившую за облака. Это была гора, но гора необычная — будто кто-то огромным ножом отсек ее вершину, оставив гигантскую ровную платформу. Отчет Шомбургка о путешествии попался на глаза сэру Артуру Конан Дойлю, воображение которого тут же поместило на плато чудом сохранившийся с доисторических времен «Затерянный мир».

На самом деле происходящее на вершине горы Рорайма — одной из тепуи, южноамериканских столовых гор, остаток огромного плато из песчаника, существовавшего, когда Южная Америка и Африка были одним континентом, — больше похоже на представления писателей-фантастов 1950-х о Венере: вечный дождь, поливающий совершенно неземной ландшафт. «Тепуи» на языке местных индейцев означает «дом богов». Но дом этот довольно неуютный: дожди вымывают питательные вещества из почвы, не оставляя шансов привычной жизни. А те представители флоры и фауны, которые все-таки прижились здесь, совершенно уникальны. Не случайно создатели мультфильма «Вверх» (тоже о путешествии в затерянный мир) в поисках вдохновения отправились на Рорайму. И режиссер Пит Доктер потом признавался, что увиденное они использовали лишь в общих чертах: «Это настолько далеко от реальности, что зритель просто не поверил бы».

Архипелаг Сокотра, Йемен

Примерно 6 млн лет назад от Африки откололся небольшой кусок суши, который двинулся в сторону Аравийского полуострова. Развалившийся по дороге на четыре острова кусок успел убежать всего на пару сотен километров от своего родителя. Но ушедших на это 6 млн лет хватило для появления здесь уникальной экосистемы: больше трети видов растений, 90% видов пресмыкающихся и почти все виды моллюсков не встречаются больше нигде в мире. Здесь, конечно, нет восьмируких пятиглазов, общающихся на языке щелчков. Зато есть драконово дерево, похожее на ядерный гриб, из которого к тому же каждый год течет «кровь», огуречное дерево — бесформенный гладкий белый ствол, на верхушке которого весело зеленеют «огурцы», или сокотранская пустынная роза — тоже дерево, причем на вид одновременно забавное и отталкивающее.

Несмотря на свою изолированность, архипелаг, как недавно выяснилось, был населен еще 1,5 млн лет назад. В 2008-м году российский археолог Валерий Жуков обнаружил здесь каменные орудия олдувайской культуры (2,7-1 млн лет назад). Сенсационность находки состоит в том, что не совсем понятно, как сюда добрался представитель этой эпохи — homo habilis, «человек умелый». А вот человеку современному посетить Сокотру не составит труда — хоть на самолете, хоть морем. Ехать лучше в феврале и марте: в остальное время, особенно с мая по сентябрь, на Сокотре довольно суровая и неприятная погода с бесконечными дождями и сбивающими с ног ветрами.

Горы и скалы-люди, животные, птицы и рыбы – важнейшие элементы ландшафтов, созданных древними зодчими

Давайте поговорим теперь о гигантских каменных скульптурах, в которые были преобразованы скалы и горы. Пару месяцев назад одна читательница прислала мне фотографии гор на островах Санторини (Тира) и Корфу в Ионическом и Критском морях, похожих на мужской и женский лики и льва, а также рассказала о виденных ею горе-черепахе, горе-бегемоте и других загадочных горах, в которых можно распознать рукотворные формы.
В высокогорном Перу (Анды), в 50 милях к северо-востоку от Лимы, на высоте около 4 км, существует загадочное плато Маркагуаси, скалы которого напоминают очертания голов людей разных рас и изображения животных (слонов, верблюдов, львов, медведей, лошадей, и др.), птиц и рыб, большинство из которых не живет на такой высоте или исчезло с Американского континента между 200 тысячами и 10 тысячами лет назад (среди фигур животных некоторые исследователи выделяют динозавра). Об этом плато стало широко известно в 1952 г., когда перуанский исследователь Даниэль Русо обнаружил на нем четыре гигантских головы.
В районе Язилыкая, во Фригийской долине на севере Турции существует свое, турецкое Маркагуаси или «Город Мидаса», горы которого похожи на скульптуры людей и животных.
В Долине Любви в Каппадокии в Турции мы тоже наблюдали большое количество силуэтов людей и разных животных и птиц, которые образовывали скалы на обоих бортах долины. Правда, по мере приближения к ним контуры каменных изваяний становились все менее четкими, и, подойдя совсем близко к ним, мы видели лишь причудливые останцы скал. Можно было подумать, что все это было игрой нашего воображения, если бы в одном месте Долины Любви нам не удалось увидеть и сфотографировать барельефы . Размытые эрозией, не резкие, но все же достаточно отчетливые фигуры людей (женщин или воинов), как и каменные изваяния плато Маркагуаси, Фригийской долины и островов Санторини и Корфу, свидетельствуют о невероятной древности этих рукотворных форм рельефа и существовании высокоразвитой цивилизации, которая создала их миллионы лет назад. Но ведь о таком возрасте подземно-наземного мегалитического комплекса как раз свидетельствуют мои исследования.
Перед моим мысленным взором проносятся воспоминания о посещенном в студенческие годы (или сразу после окончания института) загадочном плато в хребте Пэкульней на Чукотке, многочисленные останцы выветривания которого тоже были удивительно похожи на людей и животных. Я слышал, что подобные каменные изваяния есть и на Анабарском плато в Восточной Сибири. Вероятно, их гораздо больше, чем можно себе вообразить.

Рукотворные рельефы – еще одни важнейшие элементы ландшафтов, созданных древними зодчими

Скалы и горы, похожие на людей, животных и птиц или рыб – важнейшие немые свидетели былого величия создавших их древних цивилизаций. Но они раскрывают только половину вопроса. Оказывается, кроме скал существуют огромные территории, рельефы которых несут рукотворные черты. Недавно я смотрел фильм по РЕН ТВ, в котором архитектура города Куско в Перу сравнивалась с гигантской пумой. Исследователь и писатель с Урала прислал мне фотографии бассейна реки Чусовой в Пермской области из космоса и показал на них, что некоторые элементы ландшафта Урала (в том числе, часть речной долины) составляют в совокупности огромную Мировую Утицу. А это уже – воспетый Э.По ландшафтный дизайн, с которого я начал свое повествование.

Древнейшие города - ландшафтные сады и их преемники

Таким образом, и в самом деле, получается, что древние обитатели Земли строили свои города и поселения в гармонии с природой, начиная с далекого неогенового периода (подземно-наземный мегалитический комплекс) до времени возведения таких городов, как Куско. Правда, когда это было, до сих пор остается неясным. По мнению большинства археологов, Куско был построен в I тысячелетии до н.э. Однако, исторический Куско, скорее всего, унаследовал черты своего древнего предшественника, построенного гораздо раньше. Как я показал в работе «Мегалитические сооружения Боливии, Израиля, Турции и России – фрагменты подводно-подземно-наземного мегалитического комплекса, охватывающего весь мир », еще один мегалитический город Южной Америки – Тиауанако в Боливии , существовал, как минимум 5 млн. лет наза д, а возможно, и 16 млн. лет назад . Затем он достраивался около 40 тысяч лет назад и использовался в качестве крупного населенного пункта в историческое время.
Похожая ситуация и в Сигирии в Шри Ланке . Данная территория, занесенная в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, представляет собой один из наиболее древних известных ландшафтных парков мира с Львиной скалой (собственно Сигирией) в центре композиции и серией сменяющих друг друга ландшафтных садов – террасного сада, сада валунов и пещер и водяного сада.

Поражают воображение геометрические формы и общий замысел построения Сигирии. Город спланирован по модели квадрата. По замыслу архитектора он простирался в разные стороны от центра дворцового комплекса на вершине скалы. Восточный и западный входы находятся на одной оси с центром. Королевские водные сады, рвы и валы западной территории построены по «эхо-плану», повторяющему как ось север-юг, так и ось восток-запад.
Общая концепция построения Сигирии представляет замечательную комбинацию идей симметрии и асимметрии в гармоничной взаимосвязи геометрического плана и природных форм (http://www.sri-lanka4u.narod.ru/sigiriya.html )

Согласно широко распространенному мнению, Львиная скала когда-то имела форму гигантского льва, от которого сейчас остались только лапы (по другой точке зрения, в виде льва была оформлена гигантская каменная лестница, ведущая на плато Сигирия). Некоторые исследователи распознают в верхней части скалы и львиную голову. Как давно было построено это удивительное сооружение – неизвестно.
Ланкийские легенды отождествляют Сигирию с Ланкой , столицей империи ракшасов . В эпосе «Рамаяна» говорится, что Ланка существовала в . По индийской хронологии, трета-юга началась более 2,5 млн. лет назад и закончилась более 1 млн. лет назад. В работе « » я показал, что трета-юга охватывала олигоценовую и раннемиоценовую эпохи палеогенового и неогенового периодов и продолжалась с 34 до 16 млн. лет назад.
Ну что ж, вполне может быть. Если Сигирия раньше действительно имела форму льва, то 20 млн. лет - достаточное время для того, чтобы тектонические процессы, водная и атмосферная эрозия (выветривание) придали ей современную форму.
Подобно Куско и Тиауанако, Сигирия достраивалась в более позднее время. По мнению одних археологов, ландшафтные сады Сигирии возводились в III в. до н.э, по мнению других, основная их часть была построена в V в. н.э. Из этого следует, что строительство городов - ландшафтных садов и парков продолжалось очень долго. В Тиауанако, Сигирии, вероятно, Куско и многих районах развития подземно-наземного мегалитического комплекса (изученного мной в

Египет.
В истории общества создание историко-культурных ландшафтов, и в частности появление садово-паркового искусства, отмечалось еще в Древнем Египте около 4 тысяч лет до нашей эры. Особого размаха садово-парковое искусство достигло в период расцвета древней столицы Египта - Фив. В Фивах строили роскошные виллы, окруженные садами. Многочисленные растения специально привозили из других стран, в частности из Пунта (территория современного Сомали).

Композиционным центром ансамбля всегда являлось главное здание, расположенное среди большого количества водоемов, часто внушительных размеров (60x120 м). В прудах росли водные растения, плавали рыбы и птицы. По сохранившимся документам, подтверждается, что все элементы сада - пруды, аллеи, виноградники, цветочные клумбы, открытые павильоны - были стилистически взаимосвязаны, что позволяет предполагать, что сады создавались по заранее разработанному плану.

Месопотамия.
При общей регулярности, обусловленной оросительной системой, сады Месопотамии не были поделены на симметричные четырехугольники, посадки были расположены более свободно. Сады в Ниневии с богатым ассортиментом деревьев и кустарников можно считать прототипами современных ботанических садов. Самый знаменитый ансамбль - висячие сады Семирамиды, расположенные на озелененных ступенчатых террасах из сырцового кирпича, - был создан в правление Навуходоносора (VI в. до н.э.). К сожалению, от этого грандиозного устройства не осталось никаких следов, тем не менее такой прием проектирования встречается на протяжении всей истории садово-паркового искусства в самых разных странах и в несколько измененных формах дошел до наших дней в виде садов на крышах.

Персия и Индия.
Эти государства отличались высоким уровнем развития садово-паркового искусства. И здесь сады являлись символами рая, создавались для отдыха при царских резиденциях и требовали больших финансовых затрат. Основой их строго геометричной (регулярной) планировки был так называемый "чор-бак" - четыре квадрата. Аллеи, выложенные плитами, пересекались под прямым углом, а пространство между ними заполнялось густыми древесными насаждениями или занималось прудами и роскошными цветниками. Образовавшийся большой квадрат делился на четыре более мелких квадрата и так далее. Это разделение пространства осуществлялось не только дорожками, но также с помощью растений и большого количества мелких каналов с водой. Главную и лучшую часть сада занимали деревья и цветы редких видов, причем особой популярностью до сих пор пользуются старые мощные тенистые платаны, на ветвях которых устраивались беседки.

Древняя Греция.
В древних государствах европейского Средиземноморья наблюдаются различные тенденции в композиционном использовании рельефа как ландшафтной составляющей. Они связаны с общими различиями в художественной культуре. В частности, греческому подходу в архитектуре и искусстве свойственно стремление к гармонии с природой, к максимально возможной слитности с окружающими ландшафтами. Акрополи и театры эллинистических городов Пелопоннеса и Малой Азии (Афинский акрополь, амфитеатры Эфеса, Приены и др.), составлявшие центры городских композиций, часто выглядят как скульптурное завершение тех скал, на которых они расположены. Например, особенно выразительно были использованы особенности рельефа в Приене, где склон горы естественным образом формирует террасу для площадей и общественных зданий.

Такая планировка связана не только с особенностями культурных традиций. Известно, что изначально поселения как материковой части Древней Греции, так и островов в основном располагались непосредственно на морском побережье. Но в периоды военных набегов разорению подвергались именно они как наиболее легкая добыча. Поэтому города стали строиться на некотором удалении от побережья в гористой местности, что, естественно, предполагало обязательное использование рельефа в городской планировке. Эта тенденция прослеживается в основном на островах Эгейского и Средиземного морей в более поздний период (с VI-VII вв. н.э.) в связи с частыми арабскими набегами.

Благодаря завоевательным походам Александра Македонского, общество античной Греции оказалось под влиянием культуры и традиций Египта, Индии и Персии. Садово-парковое искусство не являлось исключением. Греки привнесли в проектирование культурных ландшафтов и новую тенденцию - более свободное композиционное решение. Поскольку греческому искусству изначально было свойственно стремление к гармонии с природой, сады и парки уподоблялись живому организму, находящемуся в тесной связи с природным окружением и человеком. В данном контексте следует отметить основные принципы градостроительства Аристотеля (IV в. до н.э.), считавшего, что проектирование и населенного пункта, и парка должно рассматриваться не только как комплекс технических вопросов, но и с точки зрения художественности: "Город должен строиться так, чтобы обеспечить людям безопасность и в то же время сделать их счастливыми".

Древний Рим.
В Древнем Риме, наоборот, провозглашали идею противопоставления геометрических и прямолинейных форм искусственного ландшафта свободной живописности окружающей природы. Римская традиция предпочитала регулярную планировку не только улиц и площадей, но и загородных вилл, окруженных обширными садами. Виллы, как правило, строились в гористой местности, поэтому имели ступенчатое композиционное решение.

Сад при римских виллах обычно был разделен на три части: декоративный сад, плодовый сад и огород. Декоративный сад в свою очередь состоял также из трех частей: для пеших прогулок, прогулок верхом и парковой территории. Прогулочная часть располагалась на первой террасе непосредственно перед домом. Аллеи соединялись под прямым углом, разделяя сад на геометрически правильные участки, насыщенные скульптурой, фонтанами, прохладными декоративными бассейнами, причудливо подстриженными деревьями и кустарниками, газонами и цветниками. Сад для верховой езды или прогулок на носилках представлял собой тенистые рощи, разделенные широкими аллеями. С различных видовых точек открывались окружающие пейзажи. Парковая часть сада включала в себя помимо лесистой зоны для прогулок рыбные пруды и колоссальные многоэтажные птичники. При этом такие парки часто имели весьма внушительные размеры: до 120 - 150 га. Плодовый сад, виноградник и огород располагались отдельно от виллы и также имели регулярную планировку. Из завоеванных стран вывозилось множество плодовых и декоративных растений, что способствовало расширению и обогащению садово-парковой флоры. В частности, из плодовых деревьев выращивались вишня, абрикос, персик, миндаль, айва, слива, инжир, грецкий орех, гранат и др.; из декоративных растений тис, олеандр, жасмин, розы, нарциссы, гиацинты, тюльпаны, левкои и т.д. Многообразие выращиваемых овощей трудно вообразить.

В публикации использованы материалы из книги Н.А.Нехуженко "Основы ландшафтного проектирования и ландшафтной архитектуры", Санкт-Петербург, ИД "Нева", 2004 г.